Санкции сейчас — ошибка и как белорусам обеспечить изменения.
К сожалению, события в Беларуси и тенденции последних десяти лет в некоторых постсоветских странах ведут не в сторону развития экономики, общественного благополучия и демократии. Стратегия и реакция, как акторов, так и соседних стран местами заметно уступает деструктивному популизму. Осмелюсь, поделиться своим личным взглядом.
Сегодня, можно констатировать факт, что Лукашенко стал диктатором. Нет опровержений заявлению, что он узурпировал власть проигрывая на выборах и злоупотребляет огромной личной властью. По его риторике он давно находится в ловушке “защиты лидера от инакомыслия”, когда ему не представляется критическая информация. В стране репрессии, проходят массовые карательные акты, на глазах доходит до предела цензура без того ранее существовавшая. Идёт лавинообразная иммиграция из страны, тех у кого есть какие-то возможности для этого.
Пролог
Когда мы обсуждаем перспективы изменений, нам необходимо определить от чего отталкиваемся и опираться на фактологические данные. Рассчитывать, что сами автократы или элиты в этих странах будут стремиться к демократизации не приходится. Переход на демократию в авторитарных режимах в 66% случаев происходит непреднамеренно и по ошибке диктатора. Да, вот так, они тоже несовершенны и иногда подпиливают сук на котором сидят. Лишь в 34% демократические изменения инициированы элитами. Это первое, что важно запомнить, так как дальнейшая логика текста основана на этом фундаменте.
Смотря на воодушевляющий протест прошедшего года и публичную поддержку белорусской оппозиции от развитых стран могло тогда сложиться ожидание из-за желанного образа, что вот-вот и народный протест за свободу сможет изменить ситуацию. Сегодня мы видим, что активный протест был заметно подавлен внутри страны. Но давайте, начнем с примерной статистики форматов смещения диктаторских режимов прошлого века.
Оказывается, что шансов у народа немного:
- 5% иностранная интервенция
- 7% диктаторов убивают (вообще большинство диктаторов заканчивают жизнь своей смертью)
- 21% при помощи общественного протеста
- 67% переворот
Перевороты, то есть насильственная смена режима, проводятся элитами. Элитами в том смысле, что теми, кто обладают различными ресурсами, такими как административные, финансовые, силовые и тд. Большая часть переворотов организуются окружением самого диктатора или теми кто являются частью режима. Просто потому, что они обладают наибольшими административными и коммуникативными ресурсами и представительской функцией. Да нельзя отрицать, что подавляющее большинство переворотов происходит на фоне и при наличии общественного давления с запросом на изменения, но перевороты чаще производятся собственно не самим народом.
Также стоит учитывать, что в отличие от расхожего мнения революции реже происходят на спаде экономики, чем на росте. Да, им зачастую предшествуют краткосрочные шоки, тяжелые социально резонирующие события, но общий тренд экономики обычно должен быть положительный. Обеднение чаще ведёт к усилению автократов и диктаторов и наоборот, при увеличении доходов растет шанс на демократизацию. Для изменений требуются ресурсы у акторов реформистов или революционеров.
Компилируя различные теоретические взгляды, можно сказать, что революция происходит по таким функциональным причинам, как:
- системные общественно-политическое напряжения;
- несоответствие продуктивности социальных или государственных институтов с ожиданиями;
- появление у масс образа лучшего будущего (без нынешних властей).
Обычно выделяются, какие-то события, ставшими триггером, но их редко можно назвать причиной в структуре множества процессов перетекающих друг в друга. Масштабное преобразование общественного строя происходит при условии наличия потенциала и ресурсов. Необходима у масс и элит вера в то, что достаточно средств для смещения режима и осуществления некоего популярного плана движения государства в определенном направлении.
Разбор полёта
У протеста в Беларуси не хватило поддержки. Недостаток веры в перспективное развитие ситуации на фоне стагнирующей экономики — не предоставляет необходимого ресурсного рычага. Условно “никто” из тех, от кого что-то в стране реально зависит — не решился на активный протест. Ни один значимый мэр не объявил поддержку протесту. Ни один генерал, не вывел полк на плац, не озвучил офицерскую речь сняв с себя погоны режима и не предложил последовать его примеру и выйти за забор своей части, чтобы там защищать гражданские права свои и своих сограждан. Ни один профсоюз или директор крупного завода не объявил общую стачку. Видится, на пике протеста, что было бы достаточно пары мэров, министра, полка, чтобы в стране запустился эффект домино. Или, яркого лидера харизматика “Че”, который бы компенсировал бы недостаток веры в перспективы “революции”. И, я бы добавил, что твёрдость характера и резильентность наших дней не ровня той, что была сто лет назад.
Проходящие во многих недемократичных странах митинги, протесты, демонстрации без наличия инструментов давления — заведомо не результативны. В демократиях депутаты вынуждены оправдывать ожидания своих избирателей, так как от этого зависит их статус. Стачки и бойкоты могут быть эффективны, только при условии, что бенефициары предприятий, будь то предприниматели, чиновники или в целом государство, оказываются под угрозой потери благополучия, а участники защищены от насилия и преследований или готовы дать отпор.
У Лукашенко сейчас слишком много власти и в стране отсутствуют удерживающие балансы. У его группы поддержки выстроилась иерархическая система сверху вниз и имеется полный контроль над судами и всеми силовыми ведомствами. К тому же, российские спецслужбы также имеют весомое влияние на них, что не даёт силовикам действовать независимо. Большинство крупнейших предприятий сосредоточены у государства и узкого взаимозависимого круга лиц. Медиа за последний год абсолютно освободилось от непредвзятости взгляда. Пресекается самоорганизация общественности и правозащиты. Телеграм последний оплот свободной коммуникации. В целом, складывается впечатление, что Лукашенко считает себя самого Беларусью, уже в том же масштабе, как Туркменский Аркадаг или Руководитель партии, армии и народа КНДР. Катастрофа состоит в том, что самоволие не ограничено и проникает, как в культурную и личную жизнь, так и за границу государства.
На данный момент его ключевая опора это полиция и службы безопасности. Власть имущим выгодно поддерживать условия в которых эмоции оппозиции выплескивались бы на противостояние с силовиками с одной стороны и некими деструктивными революционерами — террористами. На этом фоне, реальная повестка и запрос на изменение социальных институтов уходит на второй план, уступая впечатляющим кадрам насилия. Однако, напрашивающееся из медиа противопоставление силовиков и народа — удобный образ, который эксплуатируют повсеместно, чтобы отвлекать от реально задействованных сторон конфликта.
Стоит помнить, что каждый сотрудник силовых ведомств даёт присягу стране и народу. Это серьезный акт и человек в здравом уме не будет действовать против интересов страны, общества или хотя бы семьи в которой он живёт. И если он и совершает такие действия, то скорее из-за веры в свою правоту и, или благодаря переносу ответственности с себя на отдающих приказ. Его задача выполнять свою работу хорошо, профессионально с высокой самоотдачей, а не разбираться. Не снимая ответственности, исполнители скорей ведомы “патерналистом” и с той же отдачей с которой некоторые силовики бьют невиновных, а школьные учителя подделывают протоколы, при передаче им других продиктованных установок, они с тем же рвением будут защищать сограждан от реальных врагов или не допускать подтасовок на выборах.
Архитектура среды для людей выполняющих роль шариков в подшипнике большой машины подразумевает расставленные рамки и реальную опасную неопределенность при выпадении из механизма под который они подточены.
Что делать?
В Европе есть примеры перехода постсоветских стран в успешные демократии. Этот и более ранний опыт нас учит некоторым принципам. Ожидание, что можно взять всю систему в свои руки и изменить быстро без трагедий такую огромную организацию, как государство — видимо утопична. Для преобразования нужно, как подготовить организацию к изменениям, так и определить компетентных ответственных. Важно обеспечить переходный период с чётко описанной целью, с наличием установленных общих принципов по которым должна действовать вся система. Иначе получается, что “нет ничего более вечного, чем временное”, как получилось с тоталитарным красным коммунизмом в СССР. Ожидать устойчивого долгосрочного развития просто придя и сменив верхушку власти не приходится. Подавляющее большинство административного персонала, исполнителей всегда остаются те же и они умеют делать свою работу. Необходимо находить пути перехода в которых найдутся места всем.
Как, ранее было написано, без элит совершить смену шансов мало. А в данном случае, не предвидится, что белорусские элиты вдруг захотят переходить на другую сторону. Как Лукашенко, так и ключевые элиты в состоянии обеспечить для себя безопасность и уровень жизни. При обеднении населения, примитивизации экономики — дисбаланс только растёт и удерживать своё положение становится только легче. Всё меньше сопротивление и всё более категорические методы можно использовать для подавления.
Введение соседями и мировыми лидерами на данном этапе санкций, изоляция государства не ведёт ни к чему другому, кроме как к обеднению, озлобленности населения и увеличению разрыва между власть имущими и большинством. Есть подозрение, что санкции это катастрофическая популистская ошибка, которая бьёт по всему государству.
И наоборот, энергичное взращивание новых, адекватных независимых значимых сил и элит внутри государства, повышение экономической зависимости — меняет условия игры. Тем более, целый ряд стран формально признали режим Лукашенко нелегитимным. Также, для работы с экспортными компаниями являющимися опорой режима, есть коммерческие инструменты подталкивания к их дроблению, созданию более рыночных, прозрачных и конкурентных условий в индустрии, которые в свою очередь будут создавать внутри возможности для новых лиц и групп, без намеренного снижения общего благополучия для масс.
Санкции против отдельных личностей имеют силу в основном, как удар по личному имиджу. Такие санкции выгодны больше самим странам которые вводят эти стены: они защищаются от деструктивных личностей, а политики этих стран получают баллы в глазах своих избирателей. А вот личности под санкциями оказываются вынуждены ещё сильней окапываться внутри вскармливающей их среды и поглощать всë большую долю экономики или функционального устройства государства. И, стоит указать, что санкция не равно признание кого-то международным преступником.
В процессе вероятных политических смен режима элиты находятся на качелях балансире, где они сидят на стороне действующего режима со всем грузом влияния. А на противоположной стороне находится оппозиция со своим ресурсом. Вне зависимости от личных взглядов, пока, представитель элиты N не поверит, что ситуация может качнуться, перемещаться и предоставлять свой ресурс противоположной стороне ему нет резона, так как проиграв он рискует буквально всем.
Любой представитель элиты следит за ситуацией, так как, во-первых, он оценивает насколько безопасно ему сейчас и в перспективе. Проверяет готовы ли его принять на другой стороне при изменении ситуации. Если же он решит поддержать оппозицию слишком поздно, он сам будет причислен как сторонникам диктатуры и окажется в лучшем случае в опале. Но самый простой режим самосохранения для него это “действовать по умолчанию” и не менять статус-кво, не предоставлять свой дополнительный ресурс оппозиции. Чтобы он решился перейти на другую сторону, аргументация должна быть очень весомая. Как минимум для элит должны быть гарантии личной безопасности, сохранения в каком-то объёме благополучия и статуса. Обычно в истории, это элемент торга, так сказать найти всему свою цену. Кажется, там где успешно переходили от авторитарных режимов к более демократическим и развитым чаще большинство членов бюрократического аппарата, военные, номенклатура, бизнесмены обоснованно рассчитывали на личную безопасность и повышение общегосударственного благополучия. В Чехословакии и ГДР, даже сотрудники связанные с партией и КГБ были защищены от распространения информации об их предыдущей деятельности. Они были ограничены только сферами деятельности на определенный период лет.
Каждый чиновник, военный, бизнесмен, сотрудник госпредприятий не должен бояться, иначе он будет защищать то что есть. Они должны иметь возможность рассчитывать на защиту и даже улучшение своего состояния. Необходимо в целом благополучно их устроить в новой реальности, предоставить веру и новые возможности роста, такие как образование и легкая смена профессии.
Представьте перспективность для всех белорусов программы для личного состава армии и полиции, где любой желающий может получить достойную стипендию и бесплатные курсы программистских, инженерных, биотехнологических профессий.
Это не значит, что нужно закрывать на всё глаза. Безусловно, все преступления должны расследоваться, а суды в Беларуси организованы с нуля. Возможно, чтобы обеспечить переход, по большинству типов преступлений стоит гарантировать амнистию при приходе оппозиции к власти. Для этого, требуется как найти кадры не подверженные зависимости от старой системы. Временно, пока институт судов отстраивается привлечь на прецедентную основу, например ведущие в мире, нидерландские и французские юридические группы.
Всё это невозможно без сформированного временного правительства опирающегося на волеизлияние и поддержку народу. На данный момент есть только человек признаваемый, как тот кто выиграл выборы и без значимого статуса объединение. А на противоположной стороне есть действующее государство с диктатором. Для начала, чтобы изменить равновесие, необходимо сформировать “временное правительство” из лучших представителей сообщества и наиболее активных организаций. В идеале, в нынешних условиях, белорусские it-таланты должны организовать особые электронные выборы данного правительства для обеспечения легитимности нового правительства. Данное правительство должно добиться максимального международного признания и объективно доказывать населению свою перспективность. Безусловно, необходимо будет ввести новые максимально либеральные законы гражданской самообороны и социальной защиты. Использовать всевозможные инструменты, чтобы даже элиты и союзники режима не видели другого пути. Они должны быть вынуждены как минимум перестать сопротивляться, а в идеале начать сотрудничать и инвестировать свои ресурсы. Стараться довести ситуацию, до такого уровня, что для всех соседей и международных организаций в перспективе выгодней работать с данным правительством. Ключевым является именно рациональная выгода, в которую входит в первую очередь экономика, но с учётом этики и дипломатии. По крайней мере, надо стремиться накопить такой объём влияния, чтобы довести до молчаливого игнорирования соперниками. В какой-то момент, возможно понадобится с международной поддержкой проводить реальные переговоры и лично с Лукашенко. И они должны закончиться законным ультиматумом.
И только когда будет выставлен ультиматум от альтернативного правительства, все международные организации, страны и корпорации в согласии с новым правительством, должны будут начать вводить обоснованные и законные системные санкции против всех старых элит.
В последней части может присутствовать избытычный пафос и утопичность, не отменяющие предлагаемые принципы.
Литература по теме:
Milan Svolik,
The Politics of Authoritarian Rule
Daron Acemoglu,
Economic Origins of Dictatorship and Democracy,
The Narrow Corridor: States, Societies, and the Fate of Liberty
Valerie J. Bunce, Sharon L. Wolchik
Defeating Authoritarian Leaders in Postcommunist Countries
April Carter
People Power and Political Change: Key Issues and Concepts
Gene Sharp
From Dictatorship to Democracy: A Conceptual Framework for Liberation
Daniel Treisman
The Popularity of Authoritarian Leaders: A Cross-National Investigation, with Sergei Guriev, World Politics, October 2020.
Democracy by Mistake: How the Errors of Autocrats Trigger Transitions to Freer Government, American Political Science Review, forthcoming 2020.
Пётр Кропоткин
Что делать? (К молодежи)
